Александр Арсентьев
Родился 31 октября 1973 года в г. Тольятти. В 1991 г. окончил сш
№35. 1992–1993 – служба в Советской Армии. 1993–1994 – работа на
комбинате общественного питания АВТОВАЗа. 1994–1995 – учеба в
студии театра «Колесо» (курс Глеба Дроздова). 1995 – 1999 –
учеба в Школе-студии МХАТ (курс Олега Ефремова). 1999–2001 –
актёр МХАТ им. А. Чехова. С 2001 г. – актер Театра им. А.С.
Пушкина. Семья: жена – актриса Анна Гарнова, воспитывает
дочерей Елену и Надежду.
О первом выходе на сцену, детских мечтах и юношеском прагматизме
Мы встретились в одном из городских кафе, за столиком с видом на
ДКИТ и новогородские высотки. «Теперь точно ни у кого не
возникнет сомнений, что мы находимся в Тольятти», - заметил
Михаил, делая фотографию.
- Александр, вы каждое лето приезжаете в Тольятти?
- Да, обязательно. Родителей повидать, брата с семьей. Раньше
еще и по городу много мотался, сейчас уже реже.
- Какие места любимые?
- К пляжу ходил, к ДКИТу, где у нас был театр «Ровесник», к
«Волгарю», где занимался спортом, обходил старые кварталы, от
второго до шестого. Словом, все места, где проходило детство.
Мишке сказал: когда будем возвращаться на дачу, заедем в наш
двор, на школу посмотрим.
Михаил:
Семья осталась у меня на даче, а так как мы с тобой договорились
встретиться, я Санька вытащил сегодня в город. У него здесь
всего неделя.
- Поскольку мы с вами встречаемся в вашем родном городе, вы не
против удариться в воспоминания?
- Да, давайте.
- Перед нашей встречей я прочитала разные ваши интервью. Я так
понимаю, стать актером не было вашей детской мечтой?
- Не было. Я вообще не знал, кем хочу быть. В детстве, когда мне
задавали этот вопрос, отвечал: «Да актером я буду, только
отстаньте». Но говорил это не всерьез. Да, я ходил в юношеский
театр «Ровесник», но это было что-то вроде хобби. В старших
классах собирался стать филологом по совету моего учителя
русского языка и литературы Евгения Леонидовича Пересветова. Я
готовился, попытался поступить в Самарский университет, но не
удалось. Батя сказал: «Пойди и получи до армии хоть какую-нибудь
профессию». Я выучился на электромеханика торгового и
холодильного оборудования. Закончил ПТУ с красным дипломом. Как
я его получил, этот красный диплом, представления не имею! После
училища ушел в армию. Когда вернулся, это была уже другая
страна. Я видел, как люди, закончившие в Тольятти институты, шли
рабочими на заводы, потому что рабочие зарабатывали больше. Но я
подумал: это время все равно когда-нибудь закончится, и люди с
высшим образованием будут получать больше денег. А кто из них
больше всего? Юристы – решил я. И пошел учиться на юриста.
- Прагматичный взгляд на жизнь.
- Абсолютно. Правда, когда мне предложили пойти за компанию в
студию театра «Колесо», прагматизм сразу куда-то делся. Я
подумал: «Пойду! Что меня держит?».
- Вы же в этот период на ВАЗе работали?
- Да, я работал на ВАЗе и около двух месяцев ходил на
подготовительные курсы к поступлению в академию АвтоВАЗа, как
она тогда называлась. И вот прямо накануне экзаменов в академию
я отправился поступать в студию «Колеса». В тот же день, когда
меня зачислили, я пришел домой, собрал семейный совет и сказал:
«В академию я поступать не буду».
- То есть нескольких дней, которые ушли на поступление в студию
«Колеса», хватило, чтобы перечеркнуть два месяца подготовки к
экзаменам и прагматичную цель – стать юристом?
- Да.
- Что произошло в голове?
- Ничего не произошло. Просто годы увлечения театром, то
удовольствие, которое я получал от игры еще в детстве, сделали
свое дело. Я помню, как в первый раз вышел на сцену. Это было в
первом классе. У нас дома были пластинки с детскими рассказами.
Одну из них я выучил наизусть, по ролям. Был какой-то праздник в
школе, где я готовился прочитать один из рассказов. В зале
сидели все ученики начальных классов. Помню, я долго боялся
выйти на сцену, прятался за занавеской, когда учительница меня
объявила. Потом все-таки вышел. Народ в зале закричал,
засвистел. Я показал руками – мол, тихо. И стал читать рассказ.
Я помню это первое ощущение, когда тебя слушает полный зал твоих
ровесников, помню их реакцию, смех, ощущение внутреннего
триумфа.
Когда я заканчивал школу, ребята, с которыми я занимался в
театре «Ровесник», мне говорили: «Езжай в Москву, поступай!». На
что я отвечал: «Со всего Советского Союза приедет куча
талантливых людей. Еще и я туда поеду? Что я могу показать? Да
и вообще, это не мужская профессия». Сейчас я понимаю: это из-за
собственного страха я так себя отговаривал. Но в итоге случилось
так, как должно было случиться. И поступил я тогда, когда должен
был поступить. Думаю, если бы я со школьной скамьи сразу же
перепрыгнул на студенческую, я бы многого не понимал: зачем я
тут, что мне нужно. Мне надо было немножко повзрослеть и
понаблюдать – за людьми, за жизнью, за тем, что мне предлагается
судьбой.
О ГИТИСе, МХАТе и актерском подсознательном
- Сколько вы проучились в студии при театре «Колесо»?
- Год.
- И по завершении этого года решили ехать в Москву?
- Нет, в Москву я решил ехать после 3 месяцев обучения. Я понял,
что того образования, которое дается в студии, мне не хватает.
- То есть к тому моменту вы все-таки решили, что это будет
актерская карьера?
- Никакого четкого решения – «это будет так-то» – не было. Это
профессия не мозговая, а эмоциональная. Здесь очень часто
срабатывает подсознание. Как писал Гиляровский, в театр не
поступают, а попадают. Случайных людей в театре нет. Это
определенного рода болезнь, которой я заболел в детстве, и со
временем она во мне разрасталась. Наши с Мишкой родители ничему
не препятствовали.
- Как родители восприняли ваше решение? Они были удивлены?
- Не знаю, это их надо спросить.
- Миша, ты помнишь?
Михаил:
Если ты имеешь в виду какие-то крики и причитания, то этого
точно не было. Наверное, мама переживала, что он уедет в другой
город, но выбор профессии всегда был за нами. Вся суть помощи со
стороны родителей состояла в том, чтобы не мешать. И дать совет,
если мы в нем нуждались.
Александр:
За что мы с Мишкой им очень благодарны. Поэтому не знаю, что с
ними было, когда я сказал, что буду актером. Наверное, они
подумали: «Это должно было случиться». Естественно, это
непростой путь. Очередь из актеров очень длинная.
- А длинная была очередь в ГИТИС, куда вы поехали поступать?
- Я же не только в ГИТИС поступал. Как и все, я поступал во все
институты. Но я знал, что в ГИТИСе курс будет набирать Марк
Захаров, поэтому я делал ставку на ГИТИС. Параллельно поступал в
школу-студию МХАТ, в «Щуку» (Щукинское училище -
прим. ТС),
«Щепку» (Щепкинское училище -
прим. ТС).
В ГИТИС я поступил и уже был зачисленным студентом, в то время
как во МХАТ еще не прошел конкурс, но почему-то мой внутренний
голос говорил: «Иди во МХАТ». Я помнил свои ощущения, когда
впервые открыл туда дверь – я вдруг подумал, что это мое место.
- То самое актерское подсознательное?
- То самое актерское подсознательное, которое я – спасибо мне –
не задушил. В нашей профессии очень важно ловить вибрации. Я
понимаю, это очень зыбкая тема, но те «волны», которые идут от
тебя в зал и из зала к тебе – они реально ощутимы, их можно
потрогать. Ты можешь стоять, ничего не говорить, ничего не
делать, а в этот момент между тобой и зрителями что-то
происходит. Невероятный момент!
- Итак, вы зашли в школу-студию МХАТ и поняли, что хотите там
учиться. Легко было сделать выбор между ГИТИСом и МХАТом?
- Невероятно трудно. В школе-студии МХАТ я попал на первый тур к
Роману Ефимовичу Козаку, моему учителю и в будущем – к
художественному руководителю театра им. Пушкина. Когда я его
увидел, он мне несказанно понравился, напомнил отца. Потом,
когда я пришел уже на третий тур, он у меня спросил: «Ты все
документы сдал?». «Нет, - говорю, - не все». Дальше он мне
сказал всего одну фразу: «Завтра – последний день». Он сказал
это так, что я понял: меня берут на курс к Олегу Николаевичу
Ефремову. Нужно было выбирать, понимая при этом, что в ГИТИСе я
уже зачислен, а во МХАТе еще не прошел конкурс. Я безумно
мучился. В итоге, перед сном написал две бумажки: «ГИТИС,
Захаров», «МХАТ, Ефремов», - и сунул их под подушку. Всю ночь
мне снились кошмары, в которых я вытаскиваю бумажку «ГИТИС».
Когда я наутро проснулся, решил для себя: «Что бы ни вытащил,
так и будет». Сунул руку под подушку и – достал мятую-премятую
бумажку, на которой было написано «МХАТ». Я был невероятно
счастлив! Что удивительно, бумажка «ГИТИС» была абсолютно
гладкая, на ней был загнут только маленький уголок.
Когда я пришел забирать документы из ГИТИСа, на меня посмотрели,
как на сумасшедшего. Пытались отговаривать, предлагали подумать.
В учебной части, чтобы прекратить дальнейшие уговоры, в качестве
причины своего решения я сказал: «Знаете, мне кажется, я не
достоин быть студентом Марка Анатольевича». Словом, я оказался
во МХАТе и ни секунды об этом не пожалел. Это были
фантастические четыре года обучения. Олег Николаевич Ефремов,
Алла Борисовна Покровская, Роман Ефимович Козак, Дмитрий
Владимирович Брусникин, Марина Станиславовна Брусникина, Андрей
Панин – судьба свела меня с людьми, с которыми я даже мечтать не
мог когда-нибудь встретиться, играть в одном спектакле, служить
в одной театре.
О театре, который цепляет, и фехтовании с персонажем
- Кстати, по поводу «служить». Сегодня от актеров все чаще можно
услышать фразу «работать в театре». Но для вас это по-прежнему…
- …служить.
- В театре вы чувствуете себя семьей или людьми, которые вместе
работают?
- Что касается нашего театра имени Пушкина, мы чувствуем себя
единомышленниками, людьми, которые разговаривают на одном
«птичьем» языке и прекрасно понимают, в какую сторону идут,
какую творческую позицию транслируют со сцены. Выражаясь
современным языком, какой месседж они несут публике.
- Этот «месседж», ощущение вашего театра вы можете выразить
словами?
- Наверное, это будут слова: «культурно», «интересно»,
«по-настоящему» и «глубоко». Я не люблю пошлости на сцене, так
же как мои партнеры и художественный руководитель театра Евгений
Александрович Писарев. Я за честный, правдивый, интересный и
глубокий театр, который дает тебе возможность как зрителю не
только приятно провести время, но также возможность задуматься и
уйти со спектакля наполненным. «Про что спектакль?» - «Ой, не
помню, но было прикольно» – это не театр. Это развлекуха, шоу. Я
за театр, который цепляет, который возбуждает в зрителях желание
общаться. Люди устали от экранного общения и хотят общения
живого. Посмотрите, в Москве нет ни одного театра, где были бы
пустые залы. Театр – это общение. Это момент, когда с тобой со
сцены разговаривают твои современники на темы, которые тебя
волнуют. Ни соцсети, ни телевизор этого не дают.
- Я видела спектакль вашего театра «Женитьба Фигаро». Спектакль
необыкновенно хорош, для меня он даже затмил легендарную
телевизионную постановку Театра сатиры. Вы совершенно
замечательно и по-своему играете графа Альмавиву. Я где-то
прочитала, что во время репетиций вы говорили Евгению Писареву,
режиссеру «Женитьбы Фигаро»: «Не делайте из меня Ширвиндта».
- Я так говорил? Не помню! Мне кажется, это уже какие-то
легенды.
- Над вами довлела эта знаменитая постановка? Были мысли о том,
чтобы создать графа, не похожего на графа в исполнении
Ширвиндта?
- Когда я работаю над ролью, то стараюсь не заниматься
сравниванием себя с другими. Самое увлекательное – постичь
самому то, над чем ты сейчас работаешь. А если думать лишь о
том, чтобы сделать так, как до тебя еще не делали, тогда ты
занимаешься чем угодно, но только не созданием роли и спектакля.
- Тяжело проходит процесс поиска внутри себя того человека,
которого вы будете играть?
- Всегда по-разному. Например, когда мы репетировали спектакль
«Добрый человек из Сезуана» (постановка Юрия Бутусова -
прим. ТС),
мне было очень тяжело с персонажем Янг Сун. Мы с ним абсолютно
разные. А ведь чтобы сыграть персонажа, надо оправдать его,
найти в нем положительные стороны.
- То есть, чем дальше персонаж от вас как от Александра
Арсентьева, тем сложнее?
- Тем сложнее и тем интереснее. В случае с этим персонажем было
не просто сложно – было мучительно. Это была долгая дуэль.
- Дуэль?
- Да. Во время подготовки к роли я веду дуэль с моим героем.
Называю это фехтованием с персонажем.
- Я читала критику. Некоторые критикессы писали, что именно в
роли Янг Суна в этом спектакле открыли вас для себя как
серьезного драматического актера.
- Наверное, потому что у меня много комедийных ролей. Хотя,
например, в спектакле «Ночи Кабирии» у меня была драматическая
роль. Она была гротесковая, но драматическая. Правда, роль
такого плана, как роль Янг Суна, мне действительно прежде не
приходилось играть. Но тут, надо сказать, сошлось всё: материал,
режиссура, коллектив, моя замечательная партнерша Саша Урсуляк,
с которой мы являемся партнерами по сцене уже много лет.
- А как вы сами воспринимаете эту работу? Вы ощущаете ее как
знаковую для себя роль?
- (вкрадчивым, многозначительным тоном) «Это знаковая для меня
роль, в моей судьбе она многое изменила…». Нет. Я так к ролям не
подхожу, иначе буду немножко сумасшедшим, сам от себя
восторгаясь. И эта роль, и сама работа над спектаклем,
безусловно, определенный этап в моей жизни. Она затронула внутри
меня какие-то новые струны, позволила заглянуть глубже в себя.
Кроме того, она совпала с моим кризисом среднего возраста, в
существование которого я до этого момента не верил. А он, как
оказалось, есть. Тот «компот», который внутри меня происходил в
тот период, оказался невероятно созвучен этому персонажу.
- Вы легко идете на неизведанные актерские земли, на
эксперименты?
- Если это для меня интересно, то да. Мы живем здесь и сейчас, и
тратить время на то, что тебе не интересно или не приятно –
зачем?
- У вас были роли, от которых вы не получали удовольствие?
- Нет. Без этого нельзя выходить на сцену. Зритель мгновенно
чувствует, нравится тебе там быть или нет. Он прям кожей это
ощущает.
О наградах и известности
- Вы довольно много снимаетесь в сериалах. Для вас съемки в
сериалах – это чисто финансовая история?
- Помимо денег, есть, конечно же, интерес к материалу. Если
ситуация складывается так, что тебе в сериале предлагают
интересную роль, ты, конечно, за нее хватаешься. Это возможность
попробовать то, что еще не пробовал. Кроме того, на экране ты
себя совсем по-другому можешь реализовать. Это иной подход к
работе, чем в театре. И все же искусство кино – это искусство
режиссера и оператора, где также большую роль играет монтаж.
Настолько большую, что ты потом на экране можешь себя не узнать.
Мне как актеру ближе театр как раз потому, что это здесь и
сейчас, и обмануть зрителя очень сложно. Зато экран – это
широкий доступ к зрителю. Экран дает бóльшую известность,
которую можно использовать в том числе для того, чтобы заманить
зрителя в театр.
- Вы чувствуете себя известным?
- Этим летом мы с семьей отдыхали в Турции. У меня Анютка (жена
Александра Анна Гарнова, актриса Театра имени Моссовета –
прим. ТС)
тоже в сериалах снимается, и, видимо, этим летом по телевизору
крутили и ее, и мои сериалы, так что в какой-то момент мы стали
понимать по взглядам соотечественников, что нас узнают. В
Москве был случай невероятно приятный для меня. Я находился на
съемочной площадке, стоял у подъезда и ждал команды «мотор!».
Парень, который вышел из подъезда, меня узнал, подошел: «Вы же
актер, Александр Арсентьев?». «Ого, подумал я, парень сериалы
смотрит». А он говорит: «Спасибо вам огромное, мы с моей
подругой ходили в театр, смотрели «Много шума из ничего». Вы же
Бенедикта играли. Нам так понравился спектакль! Вы так здорово
играли!». И вот это невероятно приятно – когда тебе говорят
слова именно за театральную работу.
- В этом году вам вручили звание «Почетный деятель искусств
города Москвы». Как вы относитесь к наградам?
- Хорошо отношусь. А то, что меня, человека, приехавшего из
города Тольятти, признали Почетным деятелем искусств города
Москвы, приятно вдвойне.
Выход в Большой
- Никуда мы не уйдем от банального вопроса про ваши творческие
планы. Скоро стартует театральный сезон. Будут премьеры с вашим
участием?
- 24 сентября в Большом театре состоится премьера
литературно-музыкального спектакля «Путеводитель по музыке». Я
выступлю в роли отца, рассказывающем дочке о том произведении,
которое в этот момент будет исполнять оркестр, и о каждом
музыкальном инструменте. «Путеводитель по музыке» ставит Алексей
Франдетти, с которым мы много лет вместе служили в Театре имени
Пушкина, играли в двух спектаклях - «Одолжите тенора» и «Письмо
счастья», вместе снимались в сериале «Институт благородных
девиц». Сегодня Леша успешно ставит мюзиклы на разных
театральных площадках.
- Это волнительно для вас – выйти на сцену Большого театра?
- Это для меня интересно. Конечно. И потом это чтецкая история,
которая меня все больше увлекает. Это очень интересный момент
общения с залом. В Московской филармонии в рамках абонементного
представления я вместе с Оркестром народных инструментов имени
Осипова читаю «Метель» Пушкина. В Доме музыки – современную
поэзию. У нас также был спектакль о Довлатове, который, я
надеюсь, мы еще повторим. С женой Анной Гарновой мы 27 декабря
будем читать «Ночь перед Рождеством» в Малой филармонии.
Возвращаясь к ближайшим планам: в октябре мы с театром Пушкина
поедем на гастроли во Францию со спектаклем «Мера за меру». Ну а
сейчас начинаются съемки в мини-сериале для канала ТВЦ с рабочим
названием «Война и мир супругов Торбеевых».
Елена Супонькина