Александр Арсентьев

Родился 31 октября 1973 года в г. Тольятти. В 1991 г. окончил сш №35. 1992–1993 – служба в Советской Армии. 1993–1994 – работа на комбинате общественного питания АВТОВАЗа. 1994–1995 – учеба в студии театра «Колесо» (курс Глеба Дроздова). 1995 – 1999 – учеба в Школе-студии МХАТ (курс Олега Ефремова). 1999–2001 – актёр МХАТ им. А. Чехова. С 2001 г. – актер Театра им. А.С. Пушкина. Семья:  жена – актриса Анна Гарнова, воспитывает дочерей Елену и Надежду.

О первом выходе на сцену, детских мечтах и юношеском прагматизме

Мы встретились в одном из городских кафе, за столиком с видом на ДКИТ и новогородские высотки. «Теперь точно ни у кого не возникнет сомнений, что мы находимся в Тольятти», - заметил Михаил, делая фотографию.

 - Александр, вы каждое лето приезжаете в Тольятти?

- Да, обязательно. Родителей повидать, брата с семьей. Раньше еще и по городу много мотался, сейчас уже реже.

 - Какие места любимые?

 - К пляжу ходил, к ДКИТу, где у нас был театр «Ровесник», к «Волгарю», где занимался спортом, обходил старые кварталы, от второго до шестого. Словом, все места, где проходило детство. Мишке сказал: когда будем возвращаться на дачу, заедем в наш двор, на школу посмотрим. 

Михаил: Семья осталась у меня на даче, а так как мы с тобой договорились встретиться, я Санька вытащил сегодня в город. У него здесь всего неделя.

- Поскольку мы с вами встречаемся в вашем родном городе, вы не против удариться в воспоминания?

- Да, давайте.

- Перед нашей встречей я прочитала разные ваши интервью. Я так понимаю, стать актером не было вашей детской мечтой?

- Не было. Я вообще не знал, кем хочу быть. В детстве, когда мне задавали этот вопрос, отвечал: «Да актером я буду, только отстаньте». Но говорил это не всерьез. Да, я ходил в юношеский театр «Ровесник», но это было что-то вроде хобби. В старших классах собирался стать филологом по совету моего учителя русского языка и литературы Евгения Леонидовича Пересветова. Я готовился, попытался поступить в Самарский университет, но не удалось. Батя сказал: «Пойди и получи до армии хоть какую-нибудь профессию». Я выучился на электромеханика торгового и холодильного оборудования. Закончил ПТУ с красным дипломом. Как я его получил, этот красный диплом, представления не имею! После училища ушел в армию. Когда вернулся, это была уже другая страна. Я видел, как люди, закончившие в Тольятти институты, шли рабочими на заводы, потому что рабочие зарабатывали больше. Но я подумал: это время все равно когда-нибудь закончится, и люди с высшим образованием будут получать больше денег. А кто из них больше всего? Юристы – решил я. И пошел учиться на юриста.

- Прагматичный взгляд на жизнь. 

- Абсолютно. Правда, когда мне предложили пойти за компанию в студию театра «Колесо», прагматизм сразу куда-то делся. Я подумал: «Пойду! Что меня держит?».

- Вы же в этот период на ВАЗе работали?

- Да, я работал на ВАЗе и около двух месяцев ходил на подготовительные курсы к поступлению в академию АвтоВАЗа, как она тогда называлась. И вот прямо накануне экзаменов в академию я отправился поступать в студию «Колеса». В тот же день, когда меня зачислили, я пришел домой, собрал семейный совет и сказал: «В академию я поступать не буду».

- То есть нескольких дней, которые ушли на поступление в студию «Колеса», хватило, чтобы перечеркнуть два месяца подготовки к экзаменам и прагматичную цель – стать юристом?

 - Да. 

- Что произошло в голове?

- Ничего не произошло. Просто годы увлечения театром, то удовольствие, которое я получал от игры еще в детстве, сделали свое дело. Я помню, как в первый раз вышел на сцену. Это было в первом классе. У нас дома были пластинки с детскими рассказами. Одну из них я выучил наизусть, по ролям. Был какой-то праздник в школе, где я готовился прочитать один из рассказов. В зале сидели все ученики начальных классов. Помню, я долго боялся выйти на сцену, прятался за занавеской, когда учительница меня объявила. Потом все-таки вышел. Народ в зале закричал, засвистел. Я показал руками – мол, тихо. И стал читать рассказ. Я помню это первое ощущение, когда тебя слушает полный зал твоих ровесников, помню их реакцию, смех, ощущение внутреннего триумфа. Когда я заканчивал школу, ребята, с которыми я занимался в театре «Ровесник», мне говорили: «Езжай в Москву, поступай!». На что я отвечал: «Со всего Советского Союза приедет куча талантливых людей. Еще и я туда поеду? Что я могу показать? Да и вообще, это не мужская профессия». Сейчас я понимаю: это из-за собственного страха я так себя отговаривал. Но в итоге случилось так, как должно было случиться. И поступил я тогда, когда должен был поступить. Думаю, если бы я со школьной скамьи сразу же перепрыгнул на студенческую, я бы многого не понимал: зачем я тут, что мне нужно. Мне надо было немножко повзрослеть и понаблюдать – за людьми, за жизнью, за тем, что мне предлагается судьбой.

 О ГИТИСе, МХАТе и актерском подсознательном

- Сколько вы проучились в студии при театре «Колесо»?

- Год.

- И по завершении этого года решили ехать в Москву?

- Нет, в Москву я решил ехать после 3 месяцев обучения. Я понял, что того образования, которое дается в студии, мне не хватает.

- То есть к тому моменту вы все-таки решили, что это будет актерская карьера?

- Никакого четкого решения – «это будет так-то» – не было. Это профессия не мозговая, а эмоциональная. Здесь очень часто срабатывает подсознание. Как писал Гиляровский, в театр не поступают, а попадают. Случайных людей в театре нет. Это определенного рода болезнь, которой я заболел в детстве, и со временем она во мне разрасталась. Наши с Мишкой родители ничему не препятствовали. 

- Как родители восприняли ваше решение? Они были удивлены?

- Не знаю, это их надо спросить.

- Миша, ты помнишь?

Михаил: Если ты имеешь в виду какие-то крики и причитания, то этого точно не было. Наверное, мама переживала, что он уедет в другой город, но выбор профессии всегда был за нами. Вся суть помощи со стороны родителей состояла в том, чтобы не мешать. И дать совет, если мы в нем нуждались.

Александр: За что мы с Мишкой им очень благодарны. Поэтому не знаю, что с ними было, когда я сказал, что буду актером. Наверное, они подумали: «Это должно было случиться». Естественно, это непростой путь. Очередь из актеров очень длинная.

- А длинная была очередь в ГИТИС, куда вы поехали поступать?

- Я же не только в ГИТИС поступал. Как и все, я поступал во все институты. Но я знал, что в ГИТИСе курс будет набирать Марк Захаров, поэтому я делал ставку на ГИТИС. Параллельно поступал в школу-студию МХАТ, в «Щуку» (Щукинское училище - прим. ТС), «Щепку» (Щепкинское училище - прим. ТС). В ГИТИС я поступил и уже был зачисленным студентом, в то время как во МХАТ еще не прошел конкурс, но почему-то мой внутренний голос говорил: «Иди во МХАТ». Я помнил свои ощущения, когда впервые открыл туда дверь – я вдруг подумал, что это мое место.

- То самое актерское подсознательное? 

- То самое актерское подсознательное, которое я – спасибо мне – не задушил. В нашей профессии очень важно ловить вибрации. Я понимаю, это очень зыбкая тема, но те «волны», которые идут от тебя в зал и из зала к тебе – они реально ощутимы, их можно потрогать. Ты можешь стоять, ничего не говорить, ничего не делать, а в этот момент между тобой и зрителями что-то происходит. Невероятный момент!

- Итак, вы зашли в школу-студию МХАТ и поняли, что хотите там учиться. Легко было сделать выбор между ГИТИСом и МХАТом? 

- Невероятно трудно. В школе-студии МХАТ я попал на первый тур к Роману Ефимовичу Козаку, моему учителю и в будущем – к художественному руководителю театра им. Пушкина. Когда я его увидел, он мне несказанно понравился, напомнил отца. Потом, когда я пришел уже на третий тур, он у меня спросил: «Ты все документы сдал?». «Нет, - говорю, - не все». Дальше он мне сказал всего одну фразу: «Завтра – последний день». Он сказал это так, что я понял: меня берут на курс к Олегу Николаевичу Ефремову. Нужно было выбирать, понимая при этом, что в ГИТИСе я уже зачислен, а во МХАТе еще не прошел конкурс. Я безумно мучился. В итоге, перед сном написал две бумажки: «ГИТИС, Захаров», «МХАТ, Ефремов», - и сунул их под подушку. Всю ночь мне снились кошмары, в которых я вытаскиваю бумажку «ГИТИС». Когда я наутро проснулся, решил для себя: «Что бы ни вытащил, так и будет». Сунул руку под подушку и – достал мятую-премятую бумажку, на которой было написано «МХАТ». Я был невероятно счастлив! Что удивительно, бумажка «ГИТИС» была абсолютно гладкая, на ней был загнут только маленький уголок.

Когда я пришел забирать документы из ГИТИСа, на меня посмотрели, как на сумасшедшего. Пытались отговаривать, предлагали подумать. В учебной части, чтобы прекратить дальнейшие уговоры, в качестве причины своего решения я сказал: «Знаете, мне кажется, я не достоин быть студентом Марка Анатольевича». Словом, я оказался во МХАТе и ни секунды об этом не пожалел. Это были фантастические четыре года обучения. Олег Николаевич Ефремов, Алла Борисовна Покровская, Роман Ефимович Козак, Дмитрий Владимирович Брусникин, Марина Станиславовна Брусникина, Андрей Панин – судьба свела меня с людьми, с которыми я даже мечтать не мог когда-нибудь встретиться, играть в одном спектакле, служить в одной театре.

О театре, который цепляет, и фехтовании с персонажем 

- Кстати, по поводу «служить». Сегодня от актеров все чаще можно услышать фразу «работать в театре». Но для вас это по-прежнему… 

- …служить.

- В театре вы чувствуете себя семьей или людьми, которые вместе работают?

- Что касается нашего театра имени Пушкина, мы чувствуем себя единомышленниками, людьми, которые разговаривают на одном «птичьем» языке и прекрасно понимают, в какую сторону идут, какую творческую позицию транслируют со сцены. Выражаясь современным языком, какой месседж они несут публике.

- Этот «месседж», ощущение вашего театра вы можете выразить словами?

- Наверное, это будут слова: «культурно», «интересно», «по-настоящему» и «глубоко». Я не люблю пошлости на сцене, так же как мои партнеры и художественный руководитель театра Евгений Александрович Писарев. Я за честный, правдивый, интересный и глубокий театр, который дает тебе возможность как зрителю не только приятно провести время, но также возможность задуматься и уйти со спектакля наполненным. «Про что спектакль?» - «Ой, не помню, но было прикольно» – это не театр. Это развлекуха, шоу. Я за театр, который цепляет, который возбуждает в зрителях желание общаться. Люди устали от экранного общения и хотят общения живого. Посмотрите, в Москве нет ни одного театра, где были бы пустые залы. Театр – это общение. Это момент, когда с тобой со сцены разговаривают твои современники на темы, которые тебя волнуют. Ни соцсети, ни телевизор этого не дают. 

- Я видела спектакль вашего театра «Женитьба Фигаро». Спектакль необыкновенно хорош, для меня он даже затмил легендарную телевизионную постановку Театра сатиры. Вы совершенно замечательно и по-своему играете графа Альмавиву. Я где-то прочитала, что во время репетиций вы говорили Евгению Писареву, режиссеру «Женитьбы Фигаро»: «Не делайте из меня Ширвиндта».

- Я так говорил? Не помню! Мне кажется, это уже какие-то легенды. 

- Над вами довлела эта знаменитая постановка? Были мысли о том, чтобы создать графа, не похожего на графа в исполнении Ширвиндта?

- Когда я работаю над ролью, то стараюсь не заниматься сравниванием себя с другими. Самое увлекательное – постичь самому то, над чем ты сейчас работаешь. А если думать лишь о том, чтобы сделать так, как до тебя еще не делали, тогда ты занимаешься чем угодно, но только не созданием роли и спектакля.

- Тяжело проходит процесс поиска внутри себя того человека, которого вы будете играть?

- Всегда по-разному. Например, когда мы репетировали спектакль «Добрый человек из Сезуана» (постановка Юрия Бутусова - прим. ТС), мне было очень тяжело с персонажем Янг Сун. Мы с ним абсолютно разные. А ведь чтобы сыграть персонажа, надо оправдать его, найти в нем положительные стороны.

- То есть, чем дальше персонаж от вас как от Александра Арсентьева, тем сложнее?

- Тем сложнее и тем интереснее. В случае с этим персонажем было не просто сложно – было мучительно. Это была долгая дуэль.

- Дуэль?

- Да. Во время подготовки к роли я веду дуэль с моим героем. Называю это фехтованием с персонажем.

- Я читала критику. Некоторые критикессы писали, что именно в роли Янг Суна в этом спектакле открыли вас для себя как серьезного драматического актера.

- Наверное, потому что у меня много комедийных ролей. Хотя, например, в спектакле «Ночи Кабирии» у меня была драматическая роль. Она была гротесковая, но драматическая. Правда, роль такого плана, как роль Янг Суна, мне действительно прежде не приходилось играть. Но тут, надо сказать, сошлось всё: материал, режиссура, коллектив, моя замечательная партнерша Саша Урсуляк, с которой мы являемся партнерами по сцене уже много лет.

- А как вы сами воспринимаете эту работу? Вы ощущаете ее как знаковую для себя роль?

- (вкрадчивым, многозначительным тоном) «Это знаковая для меня роль, в моей судьбе она многое изменила…». Нет. Я так к ролям не подхожу, иначе буду немножко сумасшедшим, сам от себя восторгаясь. И эта роль, и сама работа над спектаклем, безусловно, определенный этап в моей жизни. Она затронула внутри меня какие-то новые струны, позволила заглянуть глубже в себя. Кроме того, она совпала с моим кризисом среднего возраста, в существование которого я до этого момента не верил. А он, как оказалось, есть. Тот «компот», который внутри меня происходил в тот период, оказался невероятно созвучен этому персонажу.

- Вы легко идете на неизведанные актерские земли, на эксперименты?

- Если это для меня интересно, то да. Мы живем здесь и сейчас, и тратить время на то, что тебе не интересно или не приятно – зачем?

- У вас были роли, от которых вы не получали удовольствие? 

- Нет. Без этого нельзя выходить на сцену. Зритель мгновенно чувствует, нравится тебе там быть или нет. Он прям кожей это ощущает.

О наградах и известности

- Вы довольно много снимаетесь в сериалах. Для вас съемки в сериалах – это чисто финансовая история?

- Помимо денег, есть, конечно же, интерес к материалу. Если ситуация складывается так, что тебе в сериале предлагают интересную роль, ты, конечно, за нее хватаешься. Это возможность попробовать то, что еще не пробовал. Кроме того, на экране ты себя совсем по-другому можешь реализовать. Это иной подход к работе, чем в театре. И все же искусство кино – это искусство режиссера и оператора, где также большую роль играет монтаж. Настолько большую, что ты потом на экране можешь себя не узнать. Мне как актеру ближе театр как раз потому, что это здесь и сейчас, и обмануть зрителя очень сложно. Зато экран – это широкий доступ к зрителю. Экран дает бóльшую известность, которую можно использовать в том числе для того, чтобы заманить зрителя в театр.

- Вы чувствуете себя известным?

- Этим летом мы с семьей отдыхали в Турции. У меня Анютка (жена Александра Анна Гарнова, актриса Театра имени Моссовета – прим. ТС) тоже в сериалах снимается, и, видимо, этим летом по телевизору крутили и ее, и мои сериалы, так что в какой-то момент мы стали понимать по взглядам соотечественников, что нас узнают.  В Москве был случай невероятно приятный для меня. Я находился на съемочной площадке, стоял у подъезда и ждал команды «мотор!». Парень, который вышел из подъезда, меня узнал, подошел: «Вы же актер, Александр Арсентьев?». «Ого, подумал я, парень сериалы смотрит». А он говорит: «Спасибо вам огромное, мы с моей подругой ходили в театр, смотрели «Много шума из ничего». Вы же Бенедикта играли. Нам так понравился спектакль! Вы так здорово играли!». И вот это невероятно приятно – когда тебе говорят слова именно за театральную работу.

- В этом году вам вручили звание «Почетный деятель искусств города Москвы».  Как вы относитесь к наградам?

- Хорошо отношусь. А то, что меня, человека, приехавшего из города Тольятти, признали Почетным деятелем искусств города Москвы, приятно вдвойне.

Выход в Большой

- Никуда мы не уйдем от банального вопроса про ваши творческие планы. Скоро стартует театральный сезон. Будут премьеры с вашим участием?

- 24 сентября в Большом театре состоится премьера литературно-музыкального спектакля «Путеводитель по музыке». Я выступлю в роли отца, рассказывающем дочке о том произведении, которое в этот момент будет исполнять оркестр, и о каждом музыкальном инструменте. «Путеводитель по музыке» ставит Алексей Франдетти, с которым мы много лет вместе служили в Театре имени Пушкина, играли в двух спектаклях - «Одолжите тенора» и «Письмо счастья», вместе снимались в сериале «Институт благородных девиц». Сегодня Леша успешно ставит мюзиклы на разных театральных площадках.

- Это волнительно для вас – выйти на сцену Большого театра?

- Это для меня интересно. Конечно. И потом это чтецкая история, которая меня все больше увлекает. Это очень интересный момент общения с залом. В Московской филармонии в рамках абонементного представления я вместе с Оркестром народных инструментов имени Осипова читаю «Метель» Пушкина. В Доме музыки – современную поэзию. У нас также был спектакль о Довлатове, который, я надеюсь, мы еще повторим. С женой Анной Гарновой мы 27 декабря будем читать «Ночь перед Рождеством» в Малой филармонии.

Возвращаясь к ближайшим планам: в октябре мы с театром Пушкина поедем на гастроли во Францию со спектаклем «Мера за меру». Ну а сейчас начинаются съемки в мини-сериале для канала ТВЦ с рабочим названием «Война и мир супругов Торбеевых».

Елена Супонькина